Как-то раз репортер брал интервью у Томаса Эдисона (1847 — 1931). — Скажите, сэр, — спросил он знаменитого изобретателя.
— Ведь это вы изобрели первую в мире говорящую машину?
— Нет, нет. — Поспешно ответил Эдисон.
— Первая говорящая машина появилась очень давно. Если говорить по существу, то она была создана еще в библейские времена... Выдержав паузу, он опасливо огляделся и заговорщически наклонившись к репортеру, шепотом закончил:
— ...из ребра Адама!

В 1880 году султан Марокко посетил один из новейших английских броненосцев на Средиземном море. Дипломаты водили его по всему кораблю, рассчитывал поразить его воображение электрическим освещением, броневыми башнями с огромными 406-мм орудиями, паровыми машинами невиданной дотоле мощностью — 8000 л. с. Но когда после визита султана спросили, что из увиденного произвело на него наибольшее впечатление, он лаконично ответил:
— Лицо капитана...

Во время знаменитого Швейцарского похода, когда А. В. Суворов (1730 — 1800) был главнокомандующим объединенных русско-австрийских войск, союзники всячески уклонялись от выполнения своих обязательств, и основная тяжесть боевого марша выпала на долю наших солдат. После блистательного завершения этой труднейшей в истории войн кампании, австрийцы, желая показать, что, дескать, и «они пахали», вознамерились выпустить памятную медаль в честь героического похода. Узнав об этом, Суворов только и сказал:
— На одной стороне этой медали надо отчеканить российский герб с девизом «бог с нами», а на другой — австрийский герб с девизом «бог с ними»!

Кстати, как-то А. В. Суворова спросили, сколько он получил ранений. На это Александр Васильевич ответил, что был ранен 32 раза на войне, десять раз дома и двадцать — при дворе».

По контракту, заключенному между А.Дюма и директором парижского театра-варьете, последний обязывался выплачивать писателю сверх гонорара по тысяче франков всякий раз, когда его пьеса после двадцатого представления давала больше 60 тыс. франков сбора. Поскольку пьесы пользовались большим успехом и условия контракта явно выполнялись, Дюма как-то раз зашел после первого акта двадцать пятого представления за своими деньгами. Но директор, увиливая от уплаты, заявил, что выручка не достигла оговоренной суммы. Для пущей убедительности он даже назвал первую, пришедшую ему на ум цифру: 59 997 франков. Дюма молча вышел и вернувшись через несколько минут, сказал, протягивая директору только что купленный входной билет:
— За него я выложил пять франков. Надеюсь, теперь, когда выручка составила 60 002 франка, вы не станете утверждать, что условия контракта не выполнены.

Однажды известного немецкого врача Э. Хейма срочно вызвали в больницу: тяжело больной пациент, которого он лечил, потерял сознание, и казалось, был при смерти. Приехав, в больницу, Хейм предпринял экстренные меры, и больной начал приходить в себя. Он открыл глаза и, обведя взглядом врачей и сестер, сгрудившихся вокруг его постели, неожиданно спросил Хейма:
— А это что за олухи?
Вне себя от радости, что больной очнулся, Хейм повернулся к своим коллегам и торжествующе сказал:
— Вы видите господа, он сразу вас всех узнал!

Как-то раз французский ученый Г. Кориолис (1792 — 1843), обосновавший ныне всем хорошо знакомую со школьной скамьи формулу кинетической энергии «эм вэ квадрат пополам», так спешил на лекцию, что по рассеянности натолкнулся... на каменную колонну и от удара головой потерял сознание. Придя в себя, он начал твердить странную фразу.
— Хорошо, что пополам, очень хорошо, что пополам...
Сбежавшиеся к месту происшествия студенты успокаивали своего профессора, клятвенно заверяя, что голова его, к счастью, цела, да и колонна, похоже, не пострадала.
— Да не о том речь! вдруг с досадой перебил их Кориолис.
— Хорошо то, что в моей формуле кинетической энергии «эм вэ квадрат» делится пополам. А если не делить пополам, как предлагал Гюйгенс, тогда уж точно моя голова раскололась бы пополам!

Как-то показывая студентам опыты с лейденской банкой, знаменитый немецкий физик В. Рентген предупредил слушателей:
— С этой банкой надо обращаться очень и очень осторожно. Если в ней накопить достаточно большой электрический заряд, то, замкнув обкладки, можно убить даже быка.
Для большей наглядности он самоотверженно разрядил прибор через самого себя. Получив при этом легкий щелчок. Рентген инстинктивно отдернул руку и, переведя дух, спросил:
— Ну как, видели? То-то... Кто объяснит, что сейчас произошло?
Студенты растерянно переглянулись, и одни из них, наконец, произнес:
— Одно из двух, профессор... Или ваше утверждение было несколько преувеличенным, или вы значительно здоровее быка!

Знаменитый пароход-гигант «Грейт Истерн», созданный английским инженером И. Брюнелем, был столь огромен и необычен, что в морском лексиконе не нашлось даже терминов для обозначения шести его мачт. Пришлось назвать их по дням недели: «мачта-понедельник», «мачта-вторник», «мачта-среда» и т. д. Будучи пассажиром «Грейт Истерн», известный писатель-фантаст Жюль Верн решил разыграть матроса, любезно объяснявшего ему названия мачт, и спросил:
— А почему же не поставили еще и «мачту-воскресенье»?
— Потому что на море нет выходных, сэр! — с достоинством ответил моряк.

Сухиро Хонда, основатель известной японской автомобильной фирмы» вспоминает, что в 1951 году он и его компаньон Фуджисава, отчаянно нуждаясь в средствах, решили попросить кредиты в банке «Мицубиси». Дабы расположить к себе финансовых воротил, они на остатки денег устроили роскошный банкет, пока гости ели и пили, компаньоны развлекали их тем, что с небольшой сцены дуэтом рассказывали анекдоты. На следующий день Хонда и Фуджисава отправились в банк, твердо уверенные, что получат нужную им сумму. Каково же было их разочарование, когда на своем заявлении они увидели категорическую резолюцию: «Банк не может доверять фирме, которой руководят два клоуна».